Визит  предстоятеля РПЦ МП (Патриарха Алексия Второго)  во Францию, грамотно организованный епископом Венским и Будапештским Иларионом (Алфеевым), по всей очевидности, был задуман, чтобы показать, с одной стороны, кто в доме хозяин, а с другой – выйти на мировой политический рынок с новым предложением. Попутно патриарх сделал несколько заявлений, смысл которых кажется на первый взгляд либо банальным, либо туманным, но на деле они оформляют новое предложение России Европе.

Вояжу предшествовала артподготовка в виде нескольких высказываний епископа Илариона, в которых тот подверг сомнению курс нынешней Европы на секулярность как норму жизни. "От неофициальных встреч, участники которых не несут ответственности друг перед другом, мы должны прийти к вполне официальному диалогу, в котором европейские политики и представители Церквей будут участвовать на равных", - заявил посол РПЦ МП в евроструктурах. За красивыми словесами стоит ни много ни мало программа ре-клерикализации европейского пространства, и программа довольно отважная. Смысл ее примерно таков: западные церкви и деноминации выдохлись и уже не могут защитить христианские ценности, поэтому сейчас, когда российские углеводороды и т.д., и т.п., именно РПЦ МП должна взять на себя ответственность за эти ценности. Для этого необходимо получить карт-бланш от Европарламента и его структур. Епископ посетовал на попытки «многих европейских политиков вытеснить религию из общественной сферы, "создать такую ситуацию, при которой религия и Церковь воспринимались бы исключительно как частное дело отдельных индивидуумов". Опять же, епископ высказал Европе упрек, что она «неправильно живет» и те ценности, на которые опирается ныне западноевропейская цивилизация (секуляризм, толерантность, деконфессионализация), не соответствуют реалиям нынешнего дня и даже (это явно читается между строк) не обеспечивает должного уровня безопасности Европы от «угроз». Эти угрозы конкретизировал уже сам патриарх, наметив программу по укреплению российских религиозных структур в Париже и во французской глубинке, где традиционно сильные позиции занимает оппозиционный с недавнего времени по отношению к РПЦ МП Парижский экзархат Вселенской патриархии.

Демонстрация удалась – политический вес патриарха Алексия, конечно, намного превосходит вес его тезки – епископа, главы экзархата. Из этих действий ясно, что будет нелегкая конкурентная борьба за собственность и за души людей на французском плацдарме, уже давно удерживаемом слабеющими силами русских эмигрантов. Подчеркнув, что «кровоточащая 80 лет рана раскола» уврачевана, патриарх дал понять, что и остальные «раны» скоро будут уврачеваны. В своем приветствии ПАСЕ российский церковный лидер заявил, что РПЦ МП «всегда стремилась объединить русских людей, волею судеб оказавшихся за пределами Отечества». И тут у нее есть большие преимущества: она неизменно является хранительницей не только веры, но также языка, культуры, духа братства и взаимопомощи», которые, как можно понять, уже почти утрачены европейцами и русской эмиграцией.

Сенсационно прозвучала готовность встретиться с предстоятелем Католической церкви папой Бенедиктом XVI. Вероятно, консервативность позиции папы и его миролюбивые шаги по радикальному сокращению католического присутствия в России вызвали наконец благожелательную реакцию. Разумеется, не стоит питать неоправданные надежды на скорую встречу. Известная максима гласит, что встречи происходят тогда, когда партнерам есть что предложить друг другу. Патриарх намекнул, что совместно католики и православные могут бороться с многоголовой гидрой, головы которой суть «агрессивный секуляризм, религиозный релятивизм, вытеснение религии на обочину общественной жизни, пропаганда культуры потребления, ревизия нравственных норм». Если отбросить массу эпитетов, то выяснится, что главная «угроза» обществу – это релятивизм и консумеризм. Удивительно тут, прежде всего, то, что эти явления, действительно разъедающие современную цивилизацию, вполне себе присутствуют в России, где, как отмечают социологи, потребительские мотивации набирают вес в поведении и ценностных установках граждан, а релятивизм (социальное следствие войны 1940-х, НТР 1960-х и декоммунизации) давно стал нормой сознания. Иначе говоря, «спасать» Россию надо ровно от тех же болезней. Врачу, исцелися сам, говорили древние римляне…

Предмет же разговора таков: католики могут поменять главного партнера по переговорам, оставить Константинополь и повернуться к Москве. А православные в ответ смогут «помочь» католикам победить секуляризм. Катастрофу, которая разразилась над Европой, патриарх описал как «разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности». С этой точки зрения, уже знакомой сведущим в церковных делах россиянам по многочисленным выступлениям главы ОВЦС митрополита Кирилла, «Основам социальной концепции РПЦ», «Русской доктрине» и другим документам, борьба за права человека утратила свой положительный смысл и служит отныне для «оправдания безнравственных поступков». В первую очередь глава РПЦ МП имел в виду пресловутую «проблему геев». Но не только. На вопросы журналистов, заинтригованных этой важной для европейской политики темой, патриарх дал ответ, более распространенный, чем можно услышать обычно на родине: «Грехом является не только гомосексуализм, но и супружеская неверность, безответственные половые связи, сексуальная эксплуатация женщин, многие другие поступки, которые … заставляют страдать человеческую совесть». Но если проблема геев еще вписывается в коллизию прав человека, то при чем здесь супружеская неверность?

Заявив, что «религиозная мотивация имеет право на существование, в том числе и в публичной сфере», патриарх, кажется, ломится в открытую дверь. В Европе христианские (равно как и иные) мотивации не гонимы, они просто переформатированы в ходе истории и либерализованы. Но сказать прямо: «Ваше христианство выдохлось и никуда не годится» как-то неполиткорректно, поэтому приходится применять такие сложные конструкции. Программа «Русского мира для Европы» предполагает «серьезный межкультурный диалог при самом активном участии представителей традиционных религий и секулярного мира». Весь вопрос в том, кто и какими средствами будет форматировать этот диалог.

Новое предложение России звучит примерно так: ввиду культурно-религиозной катастрофы РПЦ МП при поддержке российских политических структур и (возможно) Ватикана готова взяться за избавление Европы от вышеназванных болезней и пороков. Механизм этого лечения пока не уточняется, но, видимо, упоминаемый неоднократно «новый диалог» будет иметь предметом именно его.

Источник: "ЕЖ"