Аполлон (именно его жрецы обучавшие греков, считались выходцами из страны гипербореев ) был влюблен в мальчика Гиацинта (Аполлодор. Мифологическая библиотека 1,3,3). Но в Гиацинта влюбился и другой бог – бог ветра Зефир.
На Олимпе всегда хватало педерастов: любовником Зевса был мальчик Ганимед; любовником Геракла – Гилас; Посейдона – Пелоп. (Климент Александрийский. Увещание к язычникам. М., 1999, с. 170)
Так что греческие педики просто подражали своим богам и героям*.
* - "Не удивляйся, и Патрокл не был любим Ахиллом лишь настолько, чтобы сидеть напротив… Нет, и в их дружбе посредником было наслаждение. Ведь когда Ахилл оплакивал смерть Патрокла, у него вырвалась правда: О, бедер друга близость благодатная!” (Лукиан. Две любви, 53)
Поклоняться пидорасам у меня ни малейшего желания нет!
так что язычество ближе к магометантсву: http://slava.bbok.ru/viewtopic.php?id=1867
По слову Овидия не кто иной как Орфей “стал он виной, что за ним и народы фракийские тоже, перенеся на юнцов недозрелых любовное чувство, первины цветов обрывают” (Метаморфозы 10,83-84).
Гигин в “Астрономических рассказах” (2,5) повествует о том, как Дионис хотел спуститься в царство Аида, чтобы вывести оттуда свою мать Семелу. Человек по имени Просимн показал путь, попросив, однако, у прекрасного мальчика вознаграждение. Дионис, желая увидеть мать, поклялся, что исполнит по возвращении то, что от него хотят. “Плата же, будучи постыдной, устраивает Диониса. Любовным было вознаграждение, платой был сам Дионис… Возвратившись назад, не застает Просимна (ведь тот умер). Исполняя “священный” долг перед любовником, спешит к могиле и предается там противоестественной страсти: срезав кое-как ветвь смоковницы, придает ей форму мужского члена и садится на нее, исполняя обязательство перед усопшим. Как мистическое воспоминание о сей страсти по городам воздвигаются фаллосы Дионису” (Климент Александрийский. Увещание к язычникам. 34,3-5). “Мне кажется, что следует объяснить происхождение слова “мистерия” от musos – позора, выпавшего на долю Диониса” (Климент Александрийский. Увещание к язычникам. 13,1).
Тут мне давеча Японию ставили в пример... Рассмотрим и её:
“Ихара Сайкаку написал известные строки: “Подросток без старшего любовника — все равно что женщина без мужа”. Молодой человек должен проверять терять старшего в течение, по крайней мере, пяти лет. Если за это время он ни разу не усомнился в его хороших намерениях, тогда он может ответить ему взаимностью. С непостоянным человеком невозможно остановить хорошие отношения, потому что он скоро изменит своему любовнику. Если такие люди посвящают друг другу свои жизни, они пользуются взаимным доверием. Но если один человек непостоянен, другой должен заявить, что не может поддерживать отношения, и после этого решительно порвать с ним. Если первый спросит, почему, второй должен ответить, что не скажет ему ни за что на свете. Если тот не унимается, нужно рассердиться; если он настаивает, нужно зарубить его на месте. Кроме того, старший должен точно также проверять подлинные намерения младшего. Если младший остается верным в течение пяти или шести лет, можно считать, что он оправдывает доверие… Мужеложство в нашей провинции ввел Хосино Рётэцу, и хотя у него было много учеников, он наставлял каждого из них лично. Эдаёси Сабуродзаэмон был человеком, который понял смысл мужеложства. Однажды, когда Сабуродзаэмон сопровождал своего учителя в Эдо, Рётэцу спросил его: — Как ты понимаешь мужеложство? — Это нечто одновременно приятное и неприятное, — ответил Сабуродзаэмон. Рётэцу был доволен его ответом и сказал: — Ты можешь сказать это, потому что иногда тебе приходилось сильно страдать. Через несколько лет кто-то попросил Сабуродзаэмона объяснить ему смысл этих слов. Тот ответил: “Отдавать свою жизнь во имя другого человека — вот основной принцип мужеложства. Если он не соблюдается, это позорное занятие. Если же он соблюдается, у тебя не осталось того, чем бы ты не мог пожертвовать во имя своего господина. Поэтому говорят, что мужеложство — это нечто одновременно приятное и неприятное”” (Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ. // Книга Самурая: Юдзан Дайдодзи. Будосёсинсю; Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ; Юкио Мисима. Хагакурэ Нюмон. Спб., 1999, сс. 114-115.)
Вернёмся на секундочку к классике язычества - Греции:
вспомним без цензурных купюр только два, известнейших и прекраснейших греческих мифа. Есть слово, дорогое каждому новорусскому сердцу – Кипр. На Кипре каждому туристу показывают “пляж любви”, на который из пены морской некогда вышла прекрасная Афродита. А в школах при знакомстве с этим мифом показывают репродукции “Рождение Венеры” Ботичелли, Рубенса, Тициана…
И только об одном умалчивают и гиды, и учителя: они не берутся объяснить причину той первой экологической катастрофы. Откуда взялась та самая пена в первозданном море? Рассказ об этом придется начать с бунта Кроноса против Урана. Это бунт, как мы помним, кончился оскоплением первичного бога, а затем – “Член же отца детородный, отсеченный острым железом, по морю долго носился, и белая пена взбилась вокруг от нетленного члена. И девушка в пене в той зародилась. Сначала подплыла она к Киферам священным, после же этого к Кипру пристала, омытому морем. На берег вышла богиня прекрасная… Ее Афродитой, “пенорожденной”, еще “Кифереей” прекрасновенчанной боги и люди зовут, потому что родилась из пены” (Гесиод. Теогония. 188-197).
Второй полузнакомый всем миф описывает рождение Афины из головы Зевса. Обилие аллегорий и в этом случае заслоняет естественный вопрос: а как именно Афина оказалась в Зевсе. Ответ и на этот раз не самый симпатичный. У Зевса в ту пору была супруга по имени Метида. Она обладала свойством полиморфизма и любила перевоплощаться во что хотела. Зевс, решив избавиться от нее, уговорил ее сделаться маленькой… Понятно, какой сюжет воспроизводит сказка “Кот в сапогах”? - Да, едва только Метида стала маленькой, Зевс ее проглотил. Таким образом премудрость оказалась внутри Зевса, ибо Метида была в то время беременна Афиной (см. Гесиод. Теогония, 886-890).
В целом же античность пошла очень странным путем. Казалось бы, та культура, которая провозглашает своим идеалом мужество и естественность, умеренность и гармонию, могла бы миновать именно этот риф. А она именно на нем очень прочно, - на века – засела. Речь идет о гомосексуализме.
Платон ставит любовь между мужчинами значительно выше, чем любовь к женщине. Поведав миф об андрогинах, рассеченных на половинки, Платон повествует: “…чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной – достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взятся за дела и позаботиться о других своих нуждах… Мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве они любят мужчин, и им нравиться лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и юношей…” (Платон. Пир. 191с-192а)
Так “Вместе с божественной философией расцвела и любовь к мальчикам” (Лукиан. Две любви, 35). Сексуальные услуги юноши рассматривались как нормальная форма оплаты услуг учителя, обучающего подростка какой-либо профессии. Когда Алкивиад пожелал стать учеником Сократа, “я решил сделать все, чего Сократ ни потребует. Полагая, что он зарится на цветущую мою красоту, я счел ее счастливым даром и великой своей удачей: ведь благодаря ей я мог бы, уступив Сократу, услыхать от него все, что он знает. С такими мыслями я однажды и отпустил провожатого, без которого я до той поры не встречался с Сократом, и остался с ним с глазу на глаз,.. и я ждал, что вот-вот он заговорит со мной так, как говорят без свидетелей влюбленные, и радовался заранее. Но ничего подобного не случилось. Я решил пойти на него приступом… Я лег под его потертый плащ и обеими руками обняв этого человека, пролежал так всю ночь. Так вот, несмотря на все мои усилия, он одержал верх, пренебрег цветущей моей красотой… Я был беспомощен и растерян” (Платон. Пир. 217а-219е)
Как видим, целомудрие Сократа было предметом удивления. Впрочем, Сократ никогда не осуждал педерастию, никогда не призывал обратиться к женщинам – он лишь призывал любить не только тела мальчиков, но и их души, и душевную близость ставить выше телесной (Ксенофонт. Пир, 8). Оттого “жениться следует всем, а любить мальчиков пусть будет позволено только мудрецам” (Лукиан. Две любви, 51).
И вот над этим миром раздались слова ап. Павла: “Не обманывайтесь: мужеложники Царства Божия не наследуют.” (1 Кор. 6,9).