О нашествии 860 года.
Патриарх Фотий. Беседа вторая на нашествие россов: «...Те, для которых некогда одна молва о ромеях казалась грозною, подняли оружие против самой державы их и восплескали руками, неистовствуя в надежде взять Царственный город[...] показав такую отвагу и надменность от вашего нерадения, так что жители не смели и смотреть на них прямыми и неробкими глазами[...]
Народ не считаемый (ни за что), народ поставляемый наравне с рабами, неизвестный, но получивший значение, уничиженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства, народ где-то далеко от нас живущий, варварский, кочующий, гордящийся оружием, неожиданный, незамеченный, без военного искусства, так грозно и так быстро нахлынул на наши пределы, как морская волна, и истребил живущих на этой земле, как полевой зверь (истребляет) траву или тростник или жатву, – о какое бедствие, ниспосланное нам от Бога! – не щадя ни человека, ни скота, не снисходя к немощи женщин, не жалея нежности детей, не уважая седины старцев, не смягчаясь ничем, от чего обыкновенно смягчаются люди, даже дошедшие до свойства зверей, но всякий возраст и пол поражая мечем.
Можно было видеть, как младенцы, отторгаемые от сосцов, лишаемы были молока и самой жизни и готовым гробом для них были, – увы! – те скалы, об которые они были разбиваемы, а матери жалостно рыдали и были закалаемы вместе с разрываемыми и трепещущими пред смертию младенцами; жалко было слышать, еще жалостнее было смотреть и гораздо лучше молчать, нежели говорить об этом (варварстве), заслуженном более совершавшими его, нежели потерпевшими. Эта свирепость простиралась не только на человеческий род, но жестоко умерщвляла и всех бессловесных[...] лежал вол и около него человек, дитя и лошадь получали общую могилу, женщины и птицы обагряли кровию друг друга.
Все было наполнено мертвыми телами; в реках вода превращалась в кровь; источники и водоемы одни нельзя было распознать от того, что вместилища их были завалены мертвыми телами[...] тела загноили нивы, стеснили дороги; рощи одичали и сделались непроходимыми более от этих (трупов), нежели от поростков и запустения; пещеры наполнились ими; горы и холмы, лощины и овраги нисколько не отличались от городских кладбищ...»
Житие святителя Георгия Амастридского: «Было нашествие варваров, Руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный и на деле и по имени народ – начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигли, наконец, и до отечества Святого, посещая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но против всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыня оскверняется: на месте их (нечестивые) алтари, беззаконные возлияния и жертвы».
Никита Пафлагонянин, византийский церковный писатель: «Злоубийственный скифский народ, называемый русы (Рос), через Эвксинское море прорвались в залив, опустошили все (населенные) места и все монастыри, разграбили всю утварь и деньги, умертвили всех захваченных ими людей. При том врывались и в патриаршеские монастыри с варварскою пылкостью и страстью, забрали себе все найденное в них имущество и, захватив ближайших служителей в числе 22 человек, на корме одного корабля всех их на куски изрубили топорами».
О нашествии 941 года:
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей: «Много злодеяний совершили росы… из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов»
Отредактировано Iоанн Пламенный (2008-10-28 14:50:48)
