Под осиной-трясиною, под рябыми закатами,
Провоняв вражьей псиною, я бреду между датами,
За туманами ссыльными, между смыслами падаю:
Мне судьба - то ли с крыльями, то ли - мерзлою падалью.
Нежно к смерти прижалася жизнь с неверною беспечностью,
Все стихи, что написались, я пострелял, да над вечностью.
Забери эту ночь, отогрей, успокой!
Жизнь моя под рукой, смерть моя - этот дождь.
Выпал крест этих мест, красных зорь-палачей,
Опустили в ручей, а теперь я ничей.
Под березами-грезами, за ветрами-дозорами,
Разодрав руки звездами, я глаголами скорыми
Землю крою, и мается непорочная красавица...
Завалив душу ветками, за могилами-метками,
Потолками-заборами, едоками-закатами
Я под пулями-ворами обнимаюсь с утратами.
Ах вы, девы спесивые, жизнь и смерть - дуры грязные,
Получите красивого, да по пьянке – отвязного!
Я попал в окружение, кто там с белыми флагами -
Покупайте прощение, а я исчезну оврагами.
Поутру, на столе-ноле, между крайними датами
Я засну налегке с небесами-расплатами...
Это текст песни Юрия Шевчука (группа ДДТ), называется она «Забери эту ночь» («Единочество, часть II»). Что мы видим – бессмысленный набор красивых слов? Или всё же есть в ней какой-то смысл?
Если вдуматься, становится понятным, что эта песня об одном из самых мучительных состояний христианина – о духовной засухе, когда благодать Божия отходит, и человек остаётся наедине с собой. Хотя точнее будет сказать не «песня о богооставленности», а «песня – выражение богооставленности». Это не повествование о чём-то отвлечённом, знакомом только по книжкам, а крик души, которая в таком вот состоянии оказалась здесь и сейчас. Отсюда и сумбур образов: поэт обращается к нам из своего рода умной невесомости, когда непонятно, где верх, где низ, где взлёт, где падение. Потому что центр тяжести исчез, не по Кому ориентироваться. И время исчезло. Не влилось радостно в вечность, как бывает на Пасху, а как-то растянулось, размазалось. Непонятно, где утро, где вечер, когда перед глазами серая пелена. Вот и оказалась душа бредущей между смыслами, между датами.
Еще страшнее то, что в таком состоянии человек перестаёт ориентироваться не только в окружающем мире, но и в самом себе, мечется между гордыней и унынием. Помнит душа, что не всегда так было, пытается взлететь – и снова и снова разбивается об асфальт. Кроет от досады землю матом, понимая, что несправедливо, что не виновата земля в её собственной немощи – а замолчать сил нет. Ищет наощупь в тумане причину – и не находит. Рукописи горят, саможаление появляется, а за ним и отчаяние, и пьяные хулиганские выходки, и суицидальные мысли. . . И само крещение – было ли, не было? Теперь-то «я ничей». . .
В такие минуты перед человеком остро встаёт вопрос: что теперь делать? Выпрыгнуть в окно или терпеливо призывать имя Божие в надежде на Его милосердие и человеколюбие? Шевчук выбирает второй вариант. Пусть в песне не сказано прямо о Боге – неужели слушатель, если у него есть хотя бы самый малый опыт молитвы, не поймёт, что никто другой эту ночь отчаяния, мрак неведения и уныние бесовское забрать не может?
А прощение, о котором идёт речь, - не Божие, а человеческое. «В мире скорбни будете», - сказал Господь. Так и есть: мир не терпит тех, кто хоть как-то от него отличается. Его пестрота и многообразие, как и хвалёная толерантность, – всего лишь во внешнем, внутри – удручающая пустота, агония остатков души, оторванной от Источника жизни. И когда появляется кто-то, у кого всё не так – стараются не научиться у него, а втоптать в грязь, уничтожить, зачастую инстинктивно, не отдавая себе отчёта в том, что делают. Да, сейчас уже не первые века христианства, и мало кто может сподобиться мученической кончины. Но разве нам никто никогда не предлагал отречься от Христа? Ежедневно предлагают. «Забудь свою инаковость, будь как все, скажи, что Бог – абстрактная выдумка праздных философов, и мы будем носить тебя на руках!» Цена их прощения – богооставленность навсегда, вечная ночь, плач и скрежет зубов. Так кто там с белыми флагами? Русский рокер вот предлагает умереть для мира, но остаться «с небесами-расплатами»...
Есть ещё один вопрос: сказал ли Юрий Юлианович в этой песне что-то новое? В ней нет ни одной мысли, которой бы не было в Евангелии или у св. отцов. Зачем же пересказывать давно известное и грамотно изложенное своим простецким языком? Дело в том, что эта песня – не постмодернистская штучка, слепленная с целью удивить, а выражение духовного опыта нашего современника. А духовный опыт зависит не от социокультурных особенностей эпохи, а от духовного возраста человека, он начинается там, где время прикасается к Вечности, где Вечность делает время причастным Себе. Когда человек проговаривает слова молитвы, умом понимая их смысл – это одно. Когда же он опытно переживёт то, о чём эта молитва – это совершенно другое. Тогда слова оживают и становятся уже не заученными штампами, а дыханием, приходит понимание, что точнее и вернее, чем именно этими фразами, это состояние не выразить. Но в то же время появляется способность описать его своими словами и тем самым, может быть, сделать понятнее для тех, кто говорит с тобой на одном языке, но такого опыта ещё не имеет.
Юрий Шевчук не имеет привычки навязчиво кричать о вере в Бога. Он просто православный человек и пишет песни о том, чем живёт. Сейчас среди слушающих рок много искалеченных агитпроповскими лозунгами, много хороших, честных людей, которым никто никогда ничего серьёзно о Боге не говорил, которым даже в голову не приходит открыть Евангелие или зайти в храм. Может быть, какие-то строки человека, который сумел назвать осень плачущим небом под ногами, западут в чью-то душу, заставят задуматься. Может быть, кого-то приведут в Церковь, кому-то помогут остаться.
