Возвращаясь к столь примитивному неоязыческому мифу, как: "Православие и война не совместимы", можно сказать также, что Православная Церковь благословляет своих чад на оборону отечества и ближних. Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Такое же отношение распространяется и к борьбе с преступностью внутри государства.
Никакого отступления к Ветхому Завету тут нет. Осмысление вопроса о сопротивлении злу силой тесно связано с уяснением евангельских заповедей, которые относятся, прежде всего, к личности, а не группе людей. Царствие Божие вследствие исполнения заповедей может возникнуть здесь на земле только внутри каждого человека, а не в общественной системе, даже, если эта система представляет собой православное государство. Слова апостола Павла о благословении гонителей относятся к римским христианам, которые уже начинали испытывать гонения за веру: и действительно они исполняли эти слова, благословляли гонителей, не воздавали им злом. С другой стороны, из этих христиан многие были римскими воинами, которые добросовестно исполняли свои воинские обязанности, участвовали в сражениях, убивали врагов до тех пор, пока их не заставляли приносить жертвы языческим богам.
Христианство - это не одностороннее понимание пацифизма, о котором так много писал Лев Толстой и другие. Христиане помимо любви к врагам, призваны еще бороться со злом. Поэтому, если совершающееся злодейство невозможно остановить душевно-духовным способом, вправе ли христианин умыть руки, отойти или он может пресечь злодейство физическим сопротивлением, идя сознательно на опасность, страдание, смерть? Когда равноапостольный Кирилл вступил в спор о вере с последователями Магомета, на их вопрос о соотношении заповеди о любви к врагам и защиты от них он ответил следующее: "Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя (Ин. 15, 13). Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным дела...".
Призывая любить врагов, Господь наш Иисус Христос имел в виду личных врагов самого человека, его собственных ненавистников и гонителей, которым обиженный, естественно, может простить или не простить. Но в составе каждой неправды, каждого насилия, преступления есть еще, как пишет Иван Ильин, "сверхличная сторона, ведущая преступника на суд общества, закона и Бога". И в этом случае человек не вправе прощать нападение на родину, нападения на близких, поругание святынь. Позиция: "Я не осуждаю злодеев и не обвиняю их", - невозможна, потому что никто не давал человеку право быть милостивым судьей (это ведь обратная сторона заповеди "не судите, да не судимы будете"). Позиция безразличия, безволия не имеет ничего общего с христианским прощением и не может быть основана ссылками на Евангелие. Есть "Божии слуги", которые по словам апостола Павла, которые нуждаются в мече и "не напрасно носят его", они - гроза злодеям. И именно в духе этого понимания Отцы Церкви учат: любите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божьими. По мысли Ильина в некоторых случаях остается одно универсальное правило: "противиться злу из любви", из любви отдавая все свое, где это нужно; из любви понуждая и пресекая, где нужно; из любви уговаривая и из любви казня, из любви не отдавая ничего своего, если это "твое" есть больше, чем твое, если оно есть в то же время Божие: святыня, церковь, родина или их вещественное воплощение (Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Путь к очевидности. М., 1993. - С. 86).
Именно так понимали свои обязанности многие русские князья, цари, в частности святой Александр Невский, который вел жесткую борьбу с натиском немецких, шведских рыцарей-крестносцов, которые по благословению Римского папы собирались "правильно" крестить Русь: ведь в те времена духовная опасность их продвижения в северо-западные земли осознавалась ясно. С другой стороны, чувствуя, что Русь совершенно не способна противостоять татарам и не готова к этому, князь Александр вел примирительную политику с Ордой, наказывая подчас те княжества, которые своими провоцирующими действиями могли привести к новым карательным походам татар на Русь с еще большим кровопролитием.
Из истории можно привести немало подобных примеров. В том числе и благословение преп. Сергия Дмитрию Донскому на битву с Мамаем.
Поэтому, думать, что если зло попущено, - значит это воля Божия, и делать ничего не нужно, - это было бы большим духовным заблуждением, похожим на мысли о том, что если человек оказался без куска хлеба, значит это тоже воля Божия, и помогать ему не нужно. Необходим духовный разум и деятельная христианская любовь, которая может вооружаться не только молитвой, но и мечом.