– В чем, на Ваш взгляд, сила новых религиозных течений?

– Отчасти в примитивизме. То, что просто, становится эффектно в современном мире. У сектантов подготовить проповедника совсем не сложно. Почитал поучил Библию – и вперед с песнями («с гуслями»). А Православие – это целая библиотека. Надо знать историю Церкви, наше богослужение, творения святых Отцов, философию и историю религии.

Главная причина успеха всех этих новых течений в их технологичности. В Православии есть фундаментальная неясность, даже для нас самих. Любой православный человек, если его спросить, – как он пришел в Церковь, скажет вам: «Да я не знаю, меня Господь Сам привел». Здесь есть какая-то тайна личного обращения. А в сектах, напротив, все очень технологично – вот тебе мантра, вот тебе гуру, вот тебе путь. Все это очень привлекает современного человека. Но есть немногие, кого эта технологическая предсказуемость отпугивает. Вот их, тех, кто знает вкус свободы, притягивает Православие.

В любом случае рост сект – это обличие нас. Думаю, пора сворачивать десятилетнюю шарманку о том, какие секты страшные. Это звучит уже неубедительно. Просто Господь бросает нам вызов: «Научитесь быть христианами без надзора государства, научитесь свидетельствовать сознательно и открыто о своей вере.

– И все же секты гораздо активнее завлекают к себе молодежь…

– Завлекать-то мы как раз и не хотим. Но должны быть места возможных встреч молодежи и ее культуры с Православием.

– Неужели сегодня нельзя единым фронтом выступить против агрессии сектантов в России?

– Я знаю только одно средство противостояния всем сектам – это наше свидетельство о Православии. Но почему же мы сами сегодня так нелюбопытны по отношению к нашей собственной вере? Нелюбопытство даже самих православных к своей вере поражает.

– Россия многопрофессиональная страна. Кто настроен наиболее агрессивно по отношению к православной культуре?

– Самое агрессивное воздействие на культуру вообще идет со стороны хамства. Выставка «Осторожно, религия!» показала, что для тех, кто ее организовывал, никаких нравственных ограничений принципиально не существует. Одно дело, когда человек нецензурно бранится в силу того, что он просто разговаривает, другое дело писатель, который владеет всей полнотой языка, но сознательно избирает прямолинейную матерщину.

– Сектанты – Ваши любимые слушатели. В чем чаще всего они обвиняют Православную Церковь?

– Набор их упреков всегда одинаковый: начиная с: «Почему у вас попы такие толстые?» – и кончая: «Зачем иконы делаете?».

Но есть две вещи, на которые в диспутах я реагирую довольно резко. Первое – я сразу осаживаю, когда сектанты начинают пересказывать свою биографию в шаблонном стиле: «Я был неверующим. Был грешником, даже курил, а потом я уверовал и стал святым, и теперь у меня грехов нет, и я счастлив и спасен». Агитштампы мне не интересны, и я предпочитаю время на них не тратить. Второе – мне не нравится, когда они начинают рассказывать истории про нас, естественно. Зеркально перевернутые. Мол, у вас попы пьяницы… Да в России столько водки нет, чтобы число пьяных попов соответствовало рассказам сектантов!

– Но недостойные служители все-таки есть в Церкви?

– Есть. Отвечу теми словами, которые Клиффорд Саймак вложил в уста мудрого епископа. «Церковь многолика, - произнес епископ, в ней находят приют самые разные люди: просветленные, как недавно почивший отшельник, и, к сожалению, отъявленные мерзавцы. Она слишком велика, и ей уже не под силу изгонять тех, кто ее порочит; она их не замечает ».

– А как сектанты реагируют на Вашу критику?

– По-разному. Есть такие, которые сразу зарекаются критиковать Православие. Есть такие, которые просто переходят в Православие. Есть сектанты, которые начинают активно заниматься диффамацией, то есть распространяют про меня всевозможные дурные небылицы (Кураев мол, к погромам призывает!).

Самая трогательная реакция – это когда сектанты обещают обо мне помолиться. Они говорят: «Ну не может такой умный человек остаться в этом дремучем Православии! Мы о Вас помолимся, и Вы обязательно к нам перейдете!»

Уже несколько лет меня заваливает письмами один тихий оккультно-помешанный из Обнинска. Он даже прислал мне график моей жизни: в 2010 г. я должен буду защитить докторскую диссертацию на тему «Тонкого мира» по материалам «Диагностики кармы» Сергея Лазарева, в 2016 г. мне предстоит стать патриархом Русской Православной Церкви и начать менять ее в сторону слияния с оккультизмом. Кончается этот график так: «2042. Ты помер, а я уже пять лет в новом теле».

– В человеческой истории постоянно идет процесс взаимослияния и взаимопроникновения культур, это неизбежно и естественно. О влиянии Запада на России говориться очень много, на эту тему написано громадное количество трудов, но в последнее время очевидно и влияние Востока, я имею в виду чуть ли не повальное увлечение так называемой восточной мудростью. Похоже, что об этом как раз мало кто задумывался всерьез.

– Вот еще одна загадка в нынешнем положении дел в России. Влияния Востока нет. То, что называется «восточной мудростью», приходит с Запада. Я могу это объяснить только тем, что в течении многих веков на Западе существовали очаги неприятия христианства, которые при начале активных контактов Европы и Востока переняли некоторые, созвучные их собственному язычеству, идеи восточной философии. Не пользуясь доверием и симпатией в христианской культуре Запада, эти языческо-антихристианские анклавы в западной жизни сделали вид, будто они проповедуют не свои собственные доктрины, а всего лишь знакомят европейцев с «мудростью Востока». Так западный «эзотеризм» начал распространять идеи «эзотеризма» восточного. Те же Рерихи и Блаватская проповедуют на самом деле обычную масонскую философию. А при этом они говорят, что проповедуют философию восточных «махатм». К примеру, фундаментальное восточное убеждение — что Бог не является свободной и разумной личностью. Где именно в западной философии, в западной интеллектуальной культуре сохранялась эта идея? В каббалистике. Очевидно, каббалистические кружки для того, чтобы распространить свое влияние на христианскую среду, создали поле интереса к восточной языческой философии, которая в чем-то была ближе им, чем христианство. Поэтому мы сегодня видим такой странный феномен — учителей всевозможных тибетских, китайских, индийских «мудростей» с чисто западными лицами. В наши дни для пропаганды Востока гораздо больше сделал Голливуд, чем сами китайские или тибетские монахи.

— А как относится Православная Церковь к дианетико-сайентологической организации Хаббарда?

Это однозначно религиозная организация. И проповедует она доктрины, абсолютно несовместимые с христианством, в которых весьма мало научного элемента и очень много мифологии. И очень много контроля над жизнью человека.

— Но представители «Сайентологической церкви» утверждают, что к ним может приходить любой человек, даже верующий: и христианин, и мусульманин.

Это заявление надо понимать так, что они готовы устроить промывку мозгов любому человеку... И любого человека освободить от его прежних убеждений и прежних принципов.

— Можно ли считать христианскими книги про сибирскую отшельницу Анастасию?

—Я с некоторым восхищением смотрю на распространение книг «про Анастасию». Мне всегда приятно смотреть на работу профессионалов. А серия эта раскручивается вполне профессионально. Это чисто коммерческий проект, и учиться по этим книгам можно только этому — агрессивному вхождению в рынок и вымыванию денег из карманов людей.

Если бы я однажды возмечтал стать миллионером, и причем достичь миллионного состояния путем работы на книжном рынке, я бы прежде всего занялся маркетингом—то есть исследованием того, что более всего раскупается в сегодняшних книжных магазинах. Этот анализ довольно ясно показывает, что наиболее тиражными и доходными в 90-е гг. стали книги по двум направлениям: эротика и мистика. Именно это сегодня «пипл хавает» с особым аппетитом и финансовой жертвенностью.

Так вот, если бы я решил состряпать брошюрку с миллионным тиражом, эта брошюрка должна была бы слить в один флакон эти две супермодные темы. Ее идеальное название могло быть выдержано в стиле — «Как достичь оргазма Великим постом». Но именно в этом жанре работает г-н Пузаков, пишущий под псевдонимом «Владимир Мегре».

Немного популярной экологии, немного эротики под кедрами на таежной опушке, много-много мистики — и вот готов продаваемый продукт. Продать обычную кедровую шишку за 50 долларов не удастся. А вот если к этой шишке прицепить увесистый миф про «звенящие кедры», то и такая цена суеверам не покажется чрезмерной.

О. Иоанн Охлобыстин когда-то (точнее — тогда, когда он еще не был священником и звался еще Иваном) рассказывал мне о том, как он вышел из очередного своего финансового кризиса. К вечеру ему нужно было найти некую сумму для возврата старого долга. Все гонорары со всех театров и киностудий уже давно были получены и потрачены. Где же взять требуемую сумму? И тогда Иван у себя на подмосковной даче взял обычное полено, расщепил его, каждую щепочку завернул в целлофан, затем все наструганное сложил в рюкзак и поехал в Москву. В Москве же, на ближайшей станции метро, в подземном переходе он вывалил содержимое рюкзака на пол и в образовавшуюся кучку воткнул табличку с надписью: «Частицы священного дерева дум-дум. Исцеляет от всех болезней!». К вечеру москвичи, жаждущие здоровья и «духовности», раскупили все полено...

Анализировать содержание коммерческого культа Владимира Пузакова-Мегре — значит недопустимо унижать достоинство богословского разума.

Однажды и сам Пузаков признался, что придумал свою героиню. Некая питерская «рериховка» (Ольга Стукова) решила сама написать книжку про Анастасию. Пузаков подал на нее в суд: мол, нарушены его авторские права. Однако ответчица исходила из того, что не может быть монопольного права одного человека описывать некую реку, гору или реально существующего другого человека. Позиция здравая. Но Пузаков-Мегре нашел способ ее обойти: в исковом заявлении, поданном им в мае 2001 г. в Куйбышевский районный суд Петербурга, он написал: «Книги Мегре являются литературно-художественными текстами, которые можно отнести к научной фантастике»?. Иными словами, все написанное — авторский вымысел и ничего больше.

В этой фантазме предлагается дикая смесь языческих и оккультных идей с христианской терминологией. Даже шаровая молния, представляющая бога Анастасии, оставляет после себя запах «ладана и серы»**.

Что Пузаков через свою Анастасию проповедует язычество, не слишком им скрывается. Культ Анастасии он вполне ясно противопоставляет Евангелию: «Данный образ по своему психологическому воздействию превосходит на несколько порядков все ранее известные, включая классические и библейские»***. Оказывается, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий «по приказу» ввели новую письменность, чтобы лишить славян «знаний о первоистоках», «чтобы жрецам иным народы подчинялись»*. О православных паломниках, отправляющихся в Святую Землю, читаем: «А россияне едут за тридевять земель, чужим богам поклоняться»**. «Своих» богов Пузаков увидел в камнях Геленджика.

Мегре претендует на то, что он «передает откровение». Поскольку ему отчего-то кажется, что Пророк обязан быть косноязычно-превыспренним, то он и корежит русский язык под пригрезившиеся ему «пророческие стандарты»: «Сегодня день настал, когда необходимо подумать всей пастве исповеданий разных, как лидеров духовных от беды спасти». Кстати, тот же прием использован в «Звездных войнах» — магистр Йодо говорит с такими же инверсиями, что по замыслу сценариста должно придавать его речи сакральное звучание...

По справедливому заключению востоковеда священника Петра Иванова, «к сожалению, для значительной части последователей нового культа совершенно безразлично то, насколько противоречиво или бессмысленно то учение, которому они следуют. Они чувствуют себя вполне комфортно в атмосфере эмоционального и духовного хаоса».