Из книги Льва Прозорова "Боги и касты языческой Руси":
...Немного поговорим об этих самых рабах. Представление о рабах и рабстве у нас сильно испорчено школьными впечатлениями об античном, так называемом классическом, рабстве.
А также и о рабстве негров в Соединенных Штатах, поданном сквозь романтично-слезливую призму «Хижины дяди Тома» и множества "политкорректных" литературных и кинематографичеких клонов этой книжонки (в качестве противоядия всячески рекомендую «Унесенные ветром» М. Митчелл — естественно, книгу, а не фильм). Однако же рабство у славян и их соседей, народов Северной Европы — германцев, скандинавов, тех же кельтов — имело совсем другой характер.
И не стоит судить о нем по, скажем, роману Валентина Иванова «Повести древних лет» — этому роману прекрасного автора очень повредило то, что Иванов стремился в нем противопоставить в славянофильском духе «плохую, расистскую» Европу, воплощенную в викингах, добрым славянам, и, кроме того, очень малый уровень тогдашних наших знаний об Языческой Европе и Руси. Так, Новгород не только процветает в романе в IX веке, но и имеет все пять районов-концов — а это число концов появилось в Господине Великом Новгороде лишь к закату его могущества, в XIV— XV веках, в IX же столетии Новгород еще представлял собою три деревеньки и крепость на островке, образованном Волховом, Малым Волховцем и Жилотугом.
Что до ошибки писателя, расположившего легендарную страну Биармию норманнских саг на беломорском побережье, то ее и посейчас разделяют многие ученые, хотя скандинавы добрались до Белого моря не раньше, чем Новгород обзавелся пятью концами — в XIV веке, а русы вышли на его берега самое раннее за четыре века до того. Биармия же, вероятнее всего, располагалась на берегах не Северной, а Западной Двины — не зря названия Ливония и Биармия не. встречаются в одной и той же саге.
Столь же неверно, намеренно мрачно показывает писатель положение у «жестоких» скандинавов рабов-трелей, которых он называет траллсами. Как шудры в индийской мифологии приходились все же потомками великому мудрецу и святому, так и у норманнов первый Трель, эпоним-прародитель сословия, был сыном Бога Рига-Хеймдаля.
В Киевской Руси, что характерно, все случаи свирепых и безжалостных расправ с рабами, жестокого с ними обращения «отчего-то» связаны с духовными лицами. Вряд ли летописцы-монахи оговаривали своих братьев во Христе и духовных отцов, так что это обстоятельство стоит взять на заметку любителям порассуждать про то, что христианская церковь-де старалась смягчить участь рабов. Ни про какого боярина или князя не
сказано, как про архиепископа Новгородского, Луку Жидяту, что он отрезал язык и отрубил руки своему холопу Дудике.
Стефан, которого удавили (не иначе, за доброту и ласку) собственные холопы, был отнюдь не мирянином, а преемником Жидяты, епископом новгородским (и опять-таки, ни про какого мирянина в те времена подобного не сообщают). Епископ Ростовский Феодор «прославился» бесчеловечным отношением к рабам, далеко затмевавшим жестокие развлечения надменной польской шляхты или нашей Дарьи Салтыковой, Салтычихи (и
опять-таки, не имевшим ничего похожего среди нецерковных современников). А преподобный Варлаам Хутынский в одной из записей отчисляет монастырю столько-то голов челяди, да столько-то голов скота — такого упоминания на одном дыхании рабов и скотины вы, читатель, у его светских современников не встретите.
Христианская церковь несла из Византии, Восточной Римской империи не «смягчение жестокого обращения с рабами», а старое римское отношение к «двуногому скоту», «разговаривающим орудиям труда», живой вещи в ошейнике и на цепи.
Слова «раб», «холоп», «челядин», «чадь», «отрок», обозначавшие в древней Руси рабов и не слишком отличавшихся от них зависимых людей, странным (для современного человека) образом близки, а то и вообще совпадают с названиями детей и подростков. Раб — робя, ребя, ребенок. Холоп, в западнославянских языках «хлоп» — хлопец, подросток. Челядь — рабы, но во многих говорах и диалектах Руси сохранилось и более древнее значение этого слова — «дети», английское «чилд» — родственное ему. Оттуда, из окраинных русских говоров, кстати, это слово шагнуло и в
некоторые другие языки. Например, в коми-пермяцкий.
Когда мне доводилось раскрывать детский журнал «Силькан» («Колокольчик») из Перми, на языке коми, меня немало позабавило обращение в
начале журнала: «Челядь!» А значило-то оно всего-навсего «дети, ребята». «Чадь» — это слуги, но «чадо» — ребенок. «Отрок» — это не только подросток, в древнерусском это и слуга (в «Повести временных лет» упомянуты отроки воеводы Свенельда, княгини Ольги и других знатных людей), а в болгарском так и попросту раб. Наконец, в былинах упоминаются паробки богатырей.
В современном украинском языке это слово обозначает подростка, а в былинах — это слуги, ухаживающие за конем и оружием героя
(как Тороп у Ильи Муромца, пока богатырь сидит у Владимира «во погребах во глубокиих»), выполняющие его приказы.
Показательный пример — когда Алеша Попович видит надпись на придорожном камне, он не сам соскакивает с седла, а сгоняет с коня паробка Екима — «ты, Еким, грамоте поученый человек». И не в том дело, что сам Алеша неграмотен — письмо какого-нибудь «собаки-царя неверного» в Киеве зачитывает князю Владимиру именно он, да и на богатырской заставе ему часто отводят роль писаря — а в том, что не дело воину выполнять какое-то невоенное дело, когда рядом есть слуга-паробок, способный его выполнить, — в данном случае прочесть надпись на камне. Богатырь своего паробка даже женить может — не особенно спрашивая его согласия, естественно — как грозится сделать богатырь Хотен Блудович в одноименной былине [1].
-------------
[1] Забавная мелочь — когда В.Я. Пропп ищет в былинах отражения «классовой борьбы», он сосредотачивается на былинах про Хотена и про «бунт» Ильи Муромца против князя Владимира. Однако именно в этих сюжетах богатыри, в которых Пропп хочет видеть представителей «трудового народа», выведены как хозяева паробков, по сути — рабовладельцы...
-------------
Да, отчасти такое употребление этих слов — это и свидетельство о суровой непререкаемости родительской власти над ребенком в Древней Руси. Суровая матушка Феодосия, не вытерпев выкрутасов сынка, заковала будущего святого в цепи и засадила в поруб. Да даже продать ребенка мать, скажем, имела полное право (как в былине «Иван Гостиный сын»). Да и жизнь дитяти находилась в полной власти родителя — Илья Муромец
расправился со своим сыном (за дело, конечно, но сейчас не это важно) и остался меж тем любимым богатырем певцов и сказителей.
Про дела сердечные и говорить не приходится — летописи полным полны сообщений вроде «Олег привел из Плескова жену Игорю», «Мстислав женил сына своего, Володимира, на княжне Ростиславне» и так далее, и тому подобное. Это князья — а что уж говорить о пареньке из простонародья. Да вот — в русской деревне до XX века сохранялся такой обычай, как «снохачество». И состоял он в том, что отец имел все права на жену сына — взрослого сына! Не то чтобы подобное поведение приветствовалось — но и не осуждалось. А вот сына, вздумай тот проявлять недовольство, люди, мягко говоря, не поняли бы.
Но это — лишь одна сторона монеты. Другая же заключалась в том, что к рабам относились на Руси как к не повзрослевшим детям. Хозяин имел над ними те же права, что отец над сыном — но не более. И имел в их отношении те же обязанности. Что до суровой власти отцов — нелишним нам будет помнить, что воины Олега и Святослава, Донского и Ермака, Суворова и Ермолова выросли под такой вот суровой отеческой властью — неужели они были меньшими мужчинами, чем нынешние поколения, сызмальства напичканные представлениями о своих правах — и обязанностях родителей? И если да — почему перед ними трепетали предки тех, что сейчас хозяевами гуляют по улицам наших городов? Кстати, эти чужаки, чувствующие себя хозяевами в повернувшейся на «правах» России, как раз столь же безропотно признают над собою власть своих седобородых отцов, как и наши
недавние предки.
Но мы отвлеклись, читатель. Вернемся к тому, почему в древней Руси рабов сближали с детьми. Араб ибн Русте пишет: «К рабам они (русы. — Л.П.) относятся хорошо и заботятся об них».
Кстати, опять-таки сходство с кастовым обществом в Индии — шудра по правам был приравнен к ребенку.
(продолжение следует)
Отредактировано Iоанн Пламенный (2008-10-24 11:30:54)
А если нет - укажи источник этих сведений. 
или там дети кого-то там еще, а Внуки Даждь-Бога! странно как-то оборот ему на ум пришел...