Село Костёнки на левом берегу Дона, триста километров к югу от Воронежа, мало известно широкой публике. Зато археологи всех континентов знают о нем прекрасно. "Я в центре мира: я - в КОСТЁНКАХ!" - воскликнул наш американский коллега, приехавший в экспедицию в 2003 году. И никто не удивился его словам. Ведь здесь, на участке донского берега, протяженностью около десяти километров, сосредоточено свыше шестидесяти стоянок древнего каменного века — верхнего палеолита. Этот уголок земли уникален: он как бы в миниатюре отражает картину развития всей Европы в период, примерно, от 45 до 15 тысяч лет назад.

Чем так привлекала древних людей костёнковская земля — охотничьими угодьями или удобными местами для поселений? — Трудно сказать. Факт остается фактом: на протяжении 30 000 лет палеолитический человек непрерывно заселял окрестности Костёнок и соседнего села Борщева и, как видно, чувствовал себя тут весьма комфортно. Несмотря на чередование потеплений и похолоданий, население не покидало этих мест. Даже во время последнего "пика холода", наступившего 20 000 лет назад, когда Воронежская область превратилась в приполярную опустыненную тундру, люди не ушли на юг, а научились строить теплые настоящие дома из костей и шкур мамонта.

Лет 10 назад я уже рассказывал на страницах "Знание — сила" о сделанных там открытиях. Настала пора вновь вернуться к этой теме и поделиться с читателями журнала новейшими данными. Тем более что после недавней публикации в журнале "Science" о них стало широко известно во всем мире.

Как работают археологи сегодня?

Напомню, что "научное" открытие Костёнок произошло в 1879 году. С 1923 года здесь стали производиться систематические раскопки. Но в 1990-х годах положение с исследованием Костёнок резко изменилось Главная причина — перемены, произошедшие в нашей стране. Они сделали невозможными прежние формы организации раскопок. В советское время работа любой крупной экспедиции строилась по единой схеме: назначался начальник (по согласованию с партийными органами); централизованно осуществлялось финансирование (не очень много денег, но стабильно). Вдаваться в детали этой системы нет необходимости. Она безвозвратно исчезла вместе с "развитым социализмом".

Теперь все по известной поговорке: "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Сумел добыть средства на раскопки — копай. Не сумел — извини... Многие считают, что положение однозначно изменилось к худшему. Но не так все просто — и результаты работ в Костёнках за последние 8 лет подтверждают это!..
Да, конечно, работать сейчас стало очень трудно. Но есть разные способы добыть средства, сдвинуть дело с мертвой точки. Были бы только квалификация, энергия и... терпение.

В первую очередь, на помощь приходят различные фонды — как российские, так и зарубежные. Попутно замечу: наличие в России своих государственных фондов для поддержки науки — великое дело. Однако российские экспедиционные гранты пока, как правило, невелики. А современные исследования памятников палеолита и их аналитика стоят ой, как дорого!..

Поэтому, даже получив грант на раскопки, начальник экспедиции должен искать дополнительные возможности, чтобы "выжать" максимум информации из материалов, добытых в поле. Крупнейший вклад в это дело вносят сейчас специальные программы Президиума РАН. Оптимальной же формой организации оказываются совместные экспедиции, в которых участвует целый ряд научных учреждений и отдельных ученых — российских и зарубежных, имеющих свои гранты.
Сложившаяся ситуация диктует новые формы организации труда. До 1994 года в Костёнках была одна экспедиция, работавшая под централизованным руководством Российской Академии наук. Сейчас она фактически разбилась на три отдельных экспедиции — Костёнковско-Борщевскую археологическую, руководителем которой является автор; Костёнковскую палеолитическую (руководитель — Андрей Синицын) и Борщевский палеолитический отряд (руководитель — Сергей Лисицын). Все начальники равноправны; каждый исследует "свои" памятники и средства на эти работы изыскивает, как может. Конечно, в определенной степени мы стараемся координировать нашу научную деятельность. Кроме того, все более значительную роль в исследованиях играет Государственный археологический музей-заповедник "Костёнки" (директор Виктор Попов). Работы в Костёнках, по правде, хватает на всех. Лет 20 назад было подсчитано, что, при современных темпах раскопок, на изучение только известных стоянок уйдет более 1000 лет...

На новом витке исследований

Люди несведущие часто думают: главное в археологии — это выкопать что-нибудь красивое, уникальное, сенсационное. Вот найти гробницу Тутанхамона — это прекрасно и престижно! Не то, что раскопать какую-то бедную деревушку... На деле все обстоит иначе.

Когда в конце 1990-х годов я приступал к раскопкам на стоянке Костёнки-12, я заранее выбрал такой участок, где особых находок не ожидалось. Почему? Да потому что моей главной задачей был не поиск эффектных вещей, а поиск участка, на котором сохранились культурные древнейшие остатки. Аналогичные задачи решали мои коллеги — А. Синицын на стоянке Костёнки-14, С. Лисицын — на Борщёво-5. Все мы стремились уточнить хронологию и природное окружение памятников древнейшего этапа заселения Костёнок.

Здесь нам пришлось столкнуться с очень серьезной проблемой: выяснение подобных вопросов силами одних археологов невозможно. Требуется привлечение специалистов самого различного профиля, производство серий анализов, и все это требует огромных средств. Но нам повезло: работами в Костёнках заинтересовался американский палеозоолог и археолог Джон Хоффекер. Он-то и предложил мне в 1999 году организовать совместный проект, направленный на изучение древнейшего верхнего палеолита Восточной Европы. Благодаря его энергии, к сотрудничеству оказались привлечены американские фонды и целый ряд первоклассных специалистов-естественников. Фактически в 2001-2004 годах две наши экспедиции — моя и Синицына — действовали в рамках единой российско-американской программы. Чуть позже к работам подключились специалисты других стран: Великобритании, Норвегии, Италии, Франции. Таким образом — и это я хочу подчеркнуть особо — наши достижения последних лет являются результатами широчайшей научной кооперации.

Так что же такого необычного удалось обнаружить благодаря этим совместным работам? Открытия связаны с одной из важнейших проблем человеческой истории: возникновением современного человечества и древнейшей его культурой.

Как и когда возникло современное человечество?

Еще совсем недавно картина казалась простой. В незапамятные времена некая смышленая обезьяна зачем-то встала на задние ноги, а передними (руками) стала трудиться — делать простейшие каменные орудия. Под влиянием этих занятий ее физический облик начал меняться, а орудия труда все более и более совершенствоваться. Процесс шел сотни тысяч, а то и миллионы лет. И вот, наконец, на Земном шаре появился неандерталец — "почти человек". Уже похожий на нас с вами, но в чем-то еще "обезьяноподобный". Неандертальцы изготавливали достаточно сложные каменные орудия (мустьерская культура), сооружали примитивные укрытия и даже шили грубую одежду. Наконец, 40 тысяч лет назад наступает решающий миг: неандертальцы "трансформируются" в современных людей — homo sapiens или, как их называют в популярной литературе, кроманьонцев. Вот они-то и создали древнейшую культуру современного человечества — верхний палеолит. Эта культура отличалась более совершенной, по сравнению с мустьерской, техникой обработки камня, многообразием форм орудий, наличием богатого костяного инструментария и, что особенно показательно, появлением украшений и произведений искусства (скульптура, гравировка, пещерная настенная живопись).

Всему этому когда-то учили нас — да и поныне учат наших детей в средней школе. Между тем наука о прошлом человечества ушла далеко вперед. Еще в 1980-х годах было доказано, что homo sapiens появился на территории Африки значительно раньше предписанного ему рубежа — не 40, а, по меньшей мере, 150 тысяч лет назад. В конце ХХ века выяснилось другое: между физическим обликом древних людей и формами их культуры нет однозначной связи. Возникновение homo sapiens не сопровождалось никакими техническими новшествами — в течение многих тысячелетий. И вдобавок некоторые верхнепалеолитические культуры оказались созданы не кроманьонцами, а неандертальцами. Таким образом, прежняя картина становления современного человечества стала распадаться, как карточный домик. Свой вклад в этот процесс внесли и последние открытия в Костёнках.

Хронология и вулканический пепел

Тем, кто интересуется древней историей, хорошо известно, какое огромное значение имеет хронология событий, предметов, явлений и т.п. При построении хронологической шкалы позднейших периодов на первый план выступают различного рода письменные источники, изучаемые с разных сторон — по содержанию, по характеру начертания знаков и т.д. Но как быть с дописьменными периодами истории, отделенными от нас на десятки и сотни тысяч лет? Здесь на первый план выступают естественнонаучные методы: геологическая стратиграфия, т.е. чередование геологических слоев, различных по составу, цвету, плотности и проч.; радиометрические методы — разные способы получения так называемых "абсолютных" дат; палеомагнитный метод, основанный на измерениях положения магнитного полюса Земли; палинологический — изучение характера растительности и климата по остаткам пыльцы, зерен, спор и т.д.

В Костёнках хронология памятников основана на данных геологии: самые молодые стоянки залегают в так называемом лессовидном суглинке: ниже современной почвы, но выше остатков древних погребенных почв.

Более древние памятники связаны с остатками этих почв, несколько смещенных по склонам и залегавших выше линз вулканического пепла ("верхняя гумусированная толща"). Самые древние залегали под этими линзами — в гумусированных отложениях, называемых "нижней гумусированной толщей". Вот об этих-то древнейших памятниках до последнего времени не было известно почти ничего.

И геологи, и большинство археологов, занимавшихся костёнковскими проблемами, долгое время считали, что и верхняя, и нижняя гумусированные толщи никак не древнее 32 тысяч лет назад или даже моложе. Предполагалось, что все эти отложения образовались за счет постепенного смещения по склону какой-то одной древней погребенной почвы.

В результате наших работ эти представления рухнули окончательно. Раскопки на Костёнках-12 и 14 показали, что ниже линз вулканического пепла залегают не какие-то деформированные образования, а остатки целой серии разновозрастных погребенных почв. Это многократно усложнило картину. В самом деле, ведь для переотложения почвы по склону может быть достаточно и нескольких лет. Иное дело — формирование погребенной почвы: для этого процесса требуются столетия и тысячелетия.

Как же должны датироваться древнейшие костёнковские памятники? Данные, полученные с помощью самых различных анализов, приводят к одному результату: эти отложения имеют глубочайшую древность.

Так детальный анализ вулканического пепла, разделяющего верхнюю и нижнюю гумусированные толщи, позволил установить: он тождествен пеплу одного из самых катастрофических извержений в районе Флегрейских полей в Италии. Возраст этого пепла ныне установлен Дэвидом Пайлом (Кембридж, Великобритания) — 38-41 тысяч лет назад. Данные палео-магнитного анализа, произведенного Генриеттой Поспеловой (Институт физики Земли, Москва), показали, что на Костёнках-12 в отложениях, залегающих непосредственно под пеплом, фиксируется так называемый палеомагнитный экскурс (т.е. смещение магнитного полюса Земли), известный под названием Лашамп-Каргаполово. Возраст этого экскурса колеблется в пределах 38-45 тысяч лет назад.

Палинологический анализ древнейших отложений Костёнок-12, проведенный Галиной Левковской, показал, что ниже вулканического пепла фиксируется многократная смена сравнительно теплых и более холодных периодов и соответствующие изменения ландшафтов. Самый теплый из них связан с древнейшей погребенной почвой стоянки Костёнки-12, тоже содержащей остатки человеческой деятельности (культурный слой V). Когда эта почва формировалась, на берегах Среднего Дона произрастали широколиственные вязовые леса и водились благородные олени. Столь теплый период не может датироваться моложе 45-50 тысяч лет назад. Все это подтверждается серией радиометрических дат, полученных проф. Стивеном Форманом (Чикаго, США) по разработанной им методике. В принципе они не противоречат и данным радиоуглеродного анализа, особенно если учитывать, что на этом отрезке времени происходят частые "сбои" радиоуглеродного метода в сторону омоложения дат.

Таким образом, совершенно неожиданно для ученых — как наших, так и зарубежных — древнейший верхний палеолит Европы, датируемый в диапазоне 45-50 тысяч лет, оказался найден совсем не там, где его ожидали. Предполагавшиеся ранее пути миграции homo sapiens в Европу лежат далеко к югу от Среднего Дона. Нет здесь и более древних мустьерских стоянок, принадлежавших неандертальцам.

Как же возник древнейший верхний палеолит Европы?

Если исходить из привычных представлений, то, казалось бы, все понятно. Он должен складываться на месте из предшествующей мустьерской культуры — причем постепенно. Вначале появляются памятники, совмещающие старые и новые традиции. Потом мустьерские черты постепенно изживаются, и в конце этого процесса перед нами предстает "чистый" верхний палеолит. Все было бы очень хорошо и логично, если бы не одно обстоятельство: теория не подтверждается фактами. По крайней мере, на территории Европы процесс становления современного человечества шел совершенно иначе.

Но вновь обратимся к Костёнкам. Сегодня мы знаем о древнейших памятниках этого района куда больше, чем еще лет 10 назад. С одной стороны, среди стоянок, залегающих под линзами вулканического пепла, имеются такие, для которых, действительно, характерно сочетание верхнепалеолитических и мустьерских черт (например, Костёнки-12, слой III). Но в тот же самый период, то есть древнее 38 тысяч лет назад, по соседству с ними функционируют совсем другие памятники. Их обитатели владеют очень высоко развитой техникой обработки камня, в том числе его шлифовкой, полировкой, сверлением. И при этом — там нет никаких признаков, характерных для предшествующей мустьерской эпохи. Таковы Костёнки-14, слой IV б, Костёнки-17, слой II, Костёнки-12, слой IV и др. Эти два типа памятников сосуществуют изначально; никаких свидетельств того, что "архаичные" памятники предшествовали развитым, здесь нет. Скорее, наоборот. При этом коллекция, собранная Синицыным на Костёнках-14, слой IV б, демонстрирует не только высокоразвитую технику обработки камня и кости, но и древнейшие в Европе украшения и даже произведения искусства. А между тем по совокупности данных возраст этого памятника должен быть древнее 41-42 тысяч лет. Таким образом, на территории Костёнок мы имеем не только древнейший в Европе, но и чрезвычайно развитый верхний палеолит, появившийся невесть откуда.

Парадоксы древнейшей истории

На Северном Кавказе, в Крыму, в Днестровско-Прутском междуречье, в Причерноморье и Приазовье хорошо известно значительное количество памятников мустьерской эпохи. Казалось бы, где, как не здесь, ожидать "перехода" от мустье к верхнему палеолиту? Не тут-то было! По данным, полученным в последние годы, мустье существует здесь очень долго, по меньшей мере, до 35-33 тысяч лет на Северном Кавказе, а в Крыму и того позднее — может быть, до 20 тысяч лет назад. Кроме того, мустьерская культура вовсе не развивается в направлении верхнего палеолита. Последний формируется в перечисленных регионах много позднее, чем в Костёнках. Самое начало процесса фиксируется не ранее 32 тысяч, окончание — 22-20 тысяч лет. Подобная картина имела место и в других районах Европы, но это тема особого разговора.

Сценарий становления верхнего палеолита в Европе: аккультурация и ассимиляция

Как же объяснить столь непривычную картину? Вариант объяснения есть. Его разработка ведется с 1980-х годов многими археологами, в том числе и мною. Суть этой концепции состоит в следующем. Примерно 130-50 тысяч лет назад территорию Европы заселяли неандертальцы, создавшие разные варианты достаточно богатой и своеобразной мустьерской культуры. Физический тип их сложился в результате приспособления к особо холодным условиям ледниковой Европы. Так что неандертальцы не только не собирались, но физически не могли "трансформироваться" в кроманьонцев сами по себе. Менять свои культурные традиции они, похоже, совсем не стремились.

Однако около 50-40 тысяч лет произошло то, что коренным образом переменило судьбу европейских аборигенов. В Европу пришли люди современного физического типа, принесшие с собой сложившуюся высоко-развитую верхнепалеолитическую культуру. Столкновение или, точнее, контакты с местным населением, были неизбежны. Часть аборигенов пошла на такие контакты (в том числе матримониальные) и, в конце концов, смогла воспринять новые культурные и поведенческие навыки. В ходе процесса метисации изменился и их физический облик. Вот эти-то неандертальцы, сумевшие преодолеть свою культурную косность, и создали известные нам верхнепалеолитические культуры с ярко выраженными архаичными чертами (стрелецкая — в Восточной Европе, селет — в Центральной Европе, шательперрон — в Западной и т.д.).

Неандертальцы, которые не пошли на "культурный взаимовыгодный обмен" (и заодно обмен генами), продержались в отдаленных районах до 25-20 тысяч лет назад, но, в конце концов, были истреблены или вымерли сами, не выдержав конкуренции с homo sapiens.

Такой сценарий позволяет объяснить и кажущийся парадокс: там, где мустьерское население проживало компактно, где оно было сильным, контакты с homo sapiens сводятся к минимуму. Плодотворные связи возникают в тех регионах, где обе "стороны" — носители мустьерской и верхнепалеолитической традиций — оказывались пришельцами, чужаками. Ведь взаимная терпимость и адаптация к новому важны, в первую очередь, для изгоев, а не для автохтонов. Именно встреча на "чужой" территории открывала возможность более-менее плодотворных контактов.

Вот почему древнейшие высокоразвитые верхнепалеолитические культуры Восточной Европы появляются не в районах концентрации неандертальцев, а, напротив, там, где их не было — например, на Среднем Дону. "Архаичная" стрелецкая традиция, которую мы фиксируем в материалах Костёнок-12, слоя III, тоже не имеет местной природы. Корнями она уходит в культуру неандертальцев Крыма (так называемый "крымский микок").

Таким образом, неандертальцы, принесшие на Средний Дон свои традиции и преобразовавшие их здесь под влиянием homo sapiens, пришли из Крыма. Видимо, какая-то часть их, по неизвестной причине, оказалась вытеснена с исторической родины и мигрировала на север. На Среднем Дону произошла "встреча" этих потоков переселенцев. Именно тут, на земле, одинаково чужой для тех и других, между ними возник некий симбиоз.

Но вот откуда взялись люди, принесшие в Европу древнейшую высокоразвитую культуру верхнего палеолита — на этот вопрос трудно ответить достоверно. Тем не менее, ясно — они не могли прийти на Дон ни с юга, ни с запада, ни с севера. Остается... с востока?

Что ж, как сказал некогда мой тезка, Михаил Аркадьевич Светлов, "если бы я мог ответить на все вопросы, мне было бы неинтересно жить".

Костёнковская земля поведала нам лишь малую часть скрытых в ней тайн. И дай нам Бог не утратить возможность работать тут дальше, открывая все новые и новые горизонты истории человечества. Костёнковская округа — этот маленький "пятачок" площадью около тридцати квадратных километров — представляет собой один огромный памятник ВСЕМИРНОГО значения. Между тем несогласованность земельного законодательства с нуждами охраны исторических ценностей, находящихся в земле, может в ближайшее время привести к потерям, которые не восполнят потом никакие миллионы. Совершенно необходимо объединение усилий многих организаций — музея-заповедника "Костёнки", Российской Академии наук, органов местной и федеральной власти, чтобы принять особые постановления по данному району, чтобы сберечь это доставшееся нам уникальное наследие человеческой культуры.
Источник: "Знание - Сила"