Однажды под выходные, вернувшись с работы, Варвара весьма удивила Никодима, затащив домой здоровенную деревянную шпалу, пропитанную вонючим каменноугольным креозотом. Вот, сказала она, отдышавшись, дели в качестве квартальной премии. Вообще-то дали десять штук, я по одной буду таскать, сразу десять тяжело.
«Только что вот мы с этой шпалой делать станем?» - чуть позже задумчиво вопрошала Варвара разогретую жевательную котлету со вкусом банана, лежащую перед ней на желатиновой тарелке, (рекомендуется съесть после принятия пищи).
«А давай, я из неё какую скульптуру вырежу! Недаром же я на все руки мастер, и на пиле играть способен! У меня про то и стамеска имеется вострая!» - возгорелся вдруг Никодим, и тут же принёс показать самую настоящую стамеску. На том и порешили. Варвара, утомившись раздумьями, очень захотела спать, съела стандарт димедрола и тут же уснула. А Никодим, сбегав в магазин за пятилитровой бутылкой коньяка «Hennesy», быстренько наточил об стенку прихожей свою стамеску и принялся за своё искусство.
К вечеру воскресенья Варваре вызвали «Скорую помощь» и наскоро откачали. Придя в себя, Варвара, посвежевшая и отдохнувшая, к вящему своему восторгу обнаружила стоящую в углу комнаты здоровенную деревянную баклушку с каким-то подобием лица: явлены были два выпученных глаза, нос, губья и усы с бородой. Никодим вертелся возле, довольный до невозможности, и всё щебетал: Вот, дескать, и обрели мы своего домашнего бога, ангела-хранителя, так сказать. Мы ему будем поклоняться и жертвы приносить кровавые, а он нас охранять и покровительствовать всячески.
Так оно и пошло. Варваре вся эта идея тоже весьма по душе пришлась, тем более, вспомнилось ветхозаветное «До Москвы далеко, до Б-га высоко». А тут свой, хоть и неказист на вид, но дело знает. Баклушку поименовали «Мумило», нарядили её в старый костюм Никодима, стали вокруг танки водить и петь вприсядку «Мумило, Мумило, помилуй нас, помилуй!» Затем расковыряли Никодиму палец указующий и намазали кровью истекшей губья Мумилы, чем то оказалось вполне довольно, в том смысле, что сохранило полную невозмутимость, не шелохнулось и слова не сказало против.
На следующей неделе Варавара принесла ещё одну шпалу, и Никодим за два дня вырезал ещё одну баклушку, её назвали «Текун» и назначили богом водопровода и канализации. С этого и повелось, что, как Варвара шпалу с работы тащит, так Никодим, - за стамеску, и чрез день другой уже готово очередное идолище поганое, которое в торжественной обстановке нарекают каким-нибудь именем и вменяют те или иные обязанности. Так у них появились Нахлёпина, - б-гиня любви и чувственных удовольствий, Хрипучка, - б-гиня здоровья как физического, так и душевного, Ходило, - б-г -- покровитель ног и ходьбы, Хоронило, - б-г накопительства и запасов про чёрный день, Спрятал, - б-г устройства тайников и заначек и последующего их чудесного нахождения, Задостав, - сугубый б-г-охранитель от последствий долгого сидения на попе, Хантоманс, - б-г веселия и пьянки, Лукомор, - б-г-покровитель телевизора, Ханыжка, - малая б-гиня против тараканов.
И так вжились Никодим и Варвара в этот чудной языческий мирок, что лучше им и не надо было. Что ни день, - то какой-нибудь праздничек, какой-никакой ритуал, какая-никакая жертовка… Вопят, бегают, впадают в глоссолалию, духов видят, весьма их пугаются, но им и то мило. То есть жизнь стала весьма весёлою и разнообразною.
Испортили всё соседи – гады. Собрались они и послали в милицию мальчика махонького, который на словах передал дежурному по райотделу следующее: весь подъезд провоняли креозотом, дышать нечем. А креозот, как уверяют некоторые исследователи, является канцерогеном, и с 2003 года в Единой Европе повсеместно запрещён к использованию.
Вскоре к Варваре и Никодиму пришли пьяные милиционеры, вытащили всех идолов и спустили их в реку Ушайку плавать. Никодим с Варварою добрые три километра бежали вдоль реки и провожали своих б-гов в последний путь. После, подустав, пришли домой и стали проветривать помещение.
Вот оно Йазычество.